Анализ стихотворения Маяковского Хорошее отношение к лошадям

В сложное для России время, в период политического перелома, в сложных социально-бытовых условиях, русские поэты обращаются в своих произведениях к подлинным духовным ценностям, пишут о нравственности, морали, милосердии и сострадании.

В.В. Маяковский в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям» размышляет о пороках современного общества, недостатках людей. Как и многие произведения поэта, это стихотворение имеет сюжет: люди, увидев упавшую лошадь, продолжают заниматься своими делами, и исчезло сострадание, милосердное отношение к беззащитному существу. И только лирический герой почувствовал «какую-то общую звериную тоску»:

Лошадь, не надо.

Лошадь, слушайте –

Чего вы думаете, что вы их плоше?..

Знаменитая фраза из поэтического произведения: «…все мы немножко лошади», стала фразеологизмом. В жизни каждого человека наступает такой период, когда он нуждается в сочувствии, сострадании, поддержке. Стихотворение учит доброте, милосердию, человечности. Атмосферу трагического одиночества создают различные поэтические приемы. Самый распространенный среди них: прием звукописи (описание предмета передано через его звуковое сопровождение). В этом стихотворении подобранное сочетание звуков передает голоса улицы: «сгрудились, смех зазвенел и зазвякал», – стук лошадиных копыт:

Били копыта.

Пели будто:

Нетрадиционное сочетание слов используется поэтом для передачи изображаемого конфликта: «улица опрокинулась», «смеялся Кузнецкий», «улица скользила». Особая рифмовка поэтического стихотворения также способствует нагнетанию тягостной атмосферы одиночества живого существа – лошади в толпе зевак:

Лошадь на круп

Грохнулась,

За зевакой зевака,

Штаны пришедшие Кузнецким клешить

Сгрудились,

Смех зазвенел и зазвякал:

– Лошадь упала!

Упала лошадь!

В.В. Маяковский использует в стихотворении различные художественно-выразительные средства, которые создают особую атмосферу, делают изображаемую поэтическую картину более яркой, выразительной.

Например, метафора «льдом обута» передает восприятие лошади: скользит улица, а не лошадь. Инверсия «штаны пришедшие Кузнецким клешить» раскрывает место и время действия стихотворения: торговые ряды Кузнецкого моста, особенно модным в то время было носить брюки-клеш.

Описываемое потом происшествие оставляет тягостное впечатление у читателя, но финал стихотворения оптимистичен, так как в образе лирического героя лошадь нашла сопереживающего человека:

Может быть

– старая –

И не нуждалась в няньке,

Может быть, и мысль ей моя казалось пошла,

Рванулась,

Встала на ноги,

Финал стихотворения символичен: лошадь вспоминает детство – самую беззаботную пору жизни, когда каждый мечтает о счастливом будущем, надеется на лучшую жизнь:

И все ей казалось –

Она жеребенок,

И стоило жить,

И работать стоило.

(2 вариант)

В основе произведения реальный факт, которому автор был очевидцем.

Стихотворение начинается с топота копыт лошади («Били копыта, // Пели будто: //- Гриб. // Грабь. // Гроб. // Груб»). Песня копыт довольна грустна: она о грабежах, гробах и грубости. Если бы «гриб» можно было заменить на «грипп», то есть на голод, разруху, эпидемии, то картина того времени была бы еще более полной. Улица, то есть люди этого города, питается воздухом («ветром опита»), плохо одета («льдом обута»). Но есть и другая улица, другие люди, те, кто пришел «штаны…Кузнецким клешить», зеваки. Равномерный топот сменяется звоном, звяканьем, воем, криками после уличного происшествия, виновницей которого стала поскользнувшаяся на льду и упавшая лошадь. Голос улицы изменился: от привычной монотонности не осталось и следа.

– Лошадь упала!

– Упала лошадь!

Многие смеются над упавшим, поскользнувшимся, оступившимся. Причем чем сильнее ушибся упавший, тем смешнее. Это низкий смех, на котором основаны комедии положений. Попробуйте представить себя на месте упавшего – вам будет не до смеха, но в том-то и дело, что упал не ты, ты избежал этой неприятности и смеешься над неудачником. И только герой произведения не смеялся, а вглядывался в глаза лошадиные, наполненные слезами. Эти вполне осмысленные, полные боли и унижения глаза лошади, заставили человека обратиться к ней, как к человеку, попытаться успокоить, приободрить.

Деточка,

Все мы немножко лошади,

Каждый из нас по-своему лошадь.

Герой стихотворения смог поставить себя на место этой упавшей лошади, посочувствовать ей и осудить смеющихся. Слово сочувствия сделало чудо: оно придало сил лошади, которая что-то сказала по-своему, рванулась и смогла встать на ноги. Рыжая лошадь вновь ощутила себя на какое-то время жеребенком, ребенком, услышавшим доброе слово, ощутившим радость жизни, желание действовать, делать добро. Не только досадное происшествие, но и давно надоевший быт позабылись: «и стоило жить, // и работать стоило».

Л.Суворова

АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ В.В.МАЯКОВСКОГО

"ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ"

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» Маяковский написал в 1918 году. Известно, что Маяковский как никто из поэтов принял революцию и был целиком захвачен событиями, связанными с нею. У него была сформирована ясная гражданская позиция, и свое искусство художник решил посвятить революции, людям, ее делавшим. Но в жизни каждого не только светит солнце. Ихотя поэты той поры были люди востребованными, Маяковский, как человек умный и чуткий, понимал, что служить творчеством Отечеству надо и можно, но вот толпа не всегда понимает поэта. В конце концов не только любой поэт, но и любой человек остаются одинокими.

Тема стихотворения : история лошади, которая «грохнулась » на булыжную мостовую, очевидно, от усталости и потому, что мостовая была скользкая. Упавшая и плачущая лошадь – это своеобразный двойник автора: «Деточка, все мы немножко лошади ».

Как реагируют окружающие? Они смеются! Сразу же собираются зеваки. Лошадь понимает, что помощи ждать ей не придется. Собралась с силенками («может быть старая… »), «рванулась, встала на ноги, ржанула и пошла ».

Идея стихотворения : Если старая упавшая лошадь нашла в себе силы подняться, да еще и пойти, «хвостом помахивая », то и поэт сможет встать и найти силы не только жить дальше, но и творить, даже если видит, что толпа зевак не очень-то нуждается в его, «поэтином », слове.

Какие поэтические средства, помогают читателю увидеть и услышать особую звукопись стихотворения?

1. Аллитерация – повторение согласных звуков в слове, фразе.

БиЛи КоПыТа,
ПеЛи БуДТо:
- ГРиБ.
ГРаБь.
ГРоБ.
ГРуБ. –

Употребление выделенных согласных направлено на то, чтобы создать у читателей звуковую картину ходьбы лошади по мостовой. Мы действительно слышим , как идет лошадь, как цокают ее копыта.

ЛоШаДь на КРуП
ГРоХНуЛаСь…
… СГРуДиЛиСь…

Лошадь, поскользнувшись на ледяной мостовой, не просто упала, - она «грохнулась ». Если бы я была лошадью, то мой круп даже очень бы почувствовал соприкосновение с твердой поверхностью.

А зевакам что? Лишь что-нибудь привлекло их внимание и почему-то развеселило.

… и СРаЗу
За ЗеваКой ЗеваКа,
ШТаны ПРиШеДШие КуЗнеЦким КЛёШить…

Звонкие «з», «р», «л» в сочетании с глухими (и многочисленными) «ш», «ц», «к» передают звуковую картину шарканья ног по тротуару; ткань брюк издает звуки при движении. А длинная строка – метафора бесконечного шествия зевак по Кузнецкому мосту.

2. Ассонанс - созвучие , повторение гласных звуков в слове, фразе.

В предложенном отрывке 6 раз употреблена буква «у» - звуковое выражение боли, которую испытывала старая лошадь. 7 раз – буква «и» - с восклицанием этого звука «и-и-и! – можно прокатиться с ветерком на ледяной дорожке. Но лошади не до смеха. 11 раз – буква «а». Особенно часто она повторяется в двустишии:
- ЛошАдь упАлА!
-УпАлА лошАдь!

Лошадь наверняка могла заржать. Звук «а» - выражение крика и самой лошади и многочисленных прохожих.

3. Звукоподражание – подражание с помощью языка звукам живой и неживой природы.
- Гриб.
- Грабь.
- Гроб.
- Груб.

В данном случае слова полностью теряют свое лексическое значение, но выступают в другой функции – звукоизобретательной.

4. Звукопись – прием усиления изобразительности текста путем такого построения фраз, строк, которое соответствовало бы воспроизводимой картине.

Первые 6 строк – лошадь скачет, звук каждого копыта отчетливо слышен.

У-ли-ца сколь-зи-ла.
Ло-шадь на круп
грох-ну-лась.

5. Повтор:
- Лошадь упала!
-Упала лошадь!

Это так называемый зеркальный повтор , когда элементы следуют в обратном порядке. Зеваки кругом сгрудились около упавшей животинки. Но и лошадь тоже их видит своими плачущими глазами. Кроме того, она, живая, упавшая на круп, перевернувшаяся, подогнула копыта, которые вместе с ушибленной спиной передают зримое ощущение круговой боли.

6. Рифмы здесь богатые (если брать во внимание всё стихотворение):

• усеченные неточные (плоше - лошадь, зевака- зазвякал ),
• неравносложные (в шерсти -в шелесте, стойло - стоило ),
• составные ( в вой ему - по-своему, один я -лошадиные, в няньке - на ноги ),
• даже одна омонемическая (пошла - краткое прилагательное и пошла - глагол).

7. Графика стиха – деление на интонационные отрезки. Строчкам придается свободная непринужденность.

Вывод.

Упавшая лошадь – это поэтический двойник самого поэта. Да, он, как и всякий человек, может оступиться и упасть. Но, превозмогая боль, равнодушие толпы, поэт, как лошадь, встанет.

…встала на ноги,
ржанула
и пошла .
Хвостом помахивала .
Рыжий ребенок.
Пришла веселая ,
Стала в стойло.
И все ей казалось –
Она жеребенок,
И стоило жить,
И работать стоило.

Оптимизм, доброта Маяковского к лошадям, к людям (не зевакам), к стране, вера в свое творчество давали ему силы жить. Такому отношению к боли и равнодушию можно учиться, нужно подражать.

В.В. Маяковский "ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ"

Били копыта,
Пели будто:
- Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
- Лошадь упала!
- Упала лошадь! -
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные...

Улица опрокинулась,
течет по-своему...

Подошел и вижу -
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти...

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
"Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте -
чего вы думаете, что вы сих плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь".
Может быть,
- старая -
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось -
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
1918

Очень обяжете, если воспользуетесь этим блоком кнопок и "+1":

В сложное для России время, в период политического перелома, в сложных социально-бытовых условиях, русские поэты обращаются в своих произведениях к подлинным духовным ценностям, пишут о нравственности, морали, милосердии и сострадании.

В.В. Маяковский в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям» размышляет о пороках современного общества, недостатках людей. Как и многие произведения поэта, это стихотворение имеет сюжет: люди, увидев упавшую лошадь, продолжают заниматься своими делами, и исчезло сострадание, милосердное отношение к беззащитному существу. И только лирический герой почувствовал «какую-то общую звериную тоску»:

Лошадь, не надо.

Лошадь, слушайте –

Чего вы думаете, что вы их плоше?..

Знаменитая фраза из поэтического произведения: «…все мы немножко лошади», стала фразеологизмом. В жизни каждого человека наступает такой период, когда он нуждается в сочувствии, сострадании, поддержке. Стихотворение учит доброте, милосердию, человечности. Атмосферу трагического одиночества создают различные поэтические приемы. Самый распространенный среди них: прием звукописи (описание предмета передано через его звуковое сопровождение). В этом стихотворении подобранное сочетание звуков передает голоса улицы: «сгрудились, смех зазвенел и зазвякал», – стук лошадиных копыт:

Били копыта.

Пели будто:

Нетрадиционное сочетание слов используется поэтом для передачи изображаемого конфликта: «улица опрокинулась», «смеялся Кузнецкий», «улица скользила». Особая рифмовка поэтического стихотворения также способствует нагнетанию тягостной атмосферы одиночества живого существа – лошади в толпе зевак:

Лошадь на круп

Грохнулась,

За зевакой зевака,

Штаны пришедшие Кузнецким клешить

Сгрудились,

Смех зазвенел и зазвякал:

– Лошадь упала!

Упала лошадь!

В.В. Маяковский использует в стихотворении различные художественно-выразительные средства, которые создают особую атмосферу, делают изображаемую поэтическую картину более яркой, выразительной.

Например, метафора «льдом обута» передает восприятие лошади: скользит улица, а не лошадь. Инверсия «штаны пришедшие Кузнецким клешить» раскрывает место и время действия стихотворения: торговые ряды Кузнецкого моста, особенно модным в то время было носить брюки-клеш.

Описываемое потом происшествие оставляет тягостное впечатление у читателя, но финал стихотворения оптимистичен, так как в образе лирического героя лошадь нашла сопереживающего человека:

Может быть

– старая –

И не нуждалась в няньке,

Может быть, и мысль ей моя казалось пошла,

Рванулась,

Встала на ноги,

Финал стихотворения символичен: лошадь вспоминает детство – самую беззаботную пору жизни, когда каждый мечтает о счастливом будущем, надеется на лучшую жизнь:

И все ей казалось –

Она жеребенок,

И стоило жить,

И работать стоило.

(2 вариант)

В основе произведения реальный факт, которому автор был очевидцем.

Стихотворение начинается с топота копыт лошади («Били копыта, // Пели будто: //- Гриб. // Грабь. // Гроб. // Груб»). Песня копыт довольна грустна: она о грабежах, гробах и грубости. Если бы «гриб» можно было заменить на «грипп», то есть на голод, разруху, эпидемии, то картина того времени была бы еще более полной. Улица, то есть люди этого города, питается воздухом («ветром опита»), плохо одета («льдом обута»). Но есть и другая улица, другие люди, те, кто пришел «штаны…Кузнецким клешить», зеваки. Равномерный топот сменяется звоном, звяканьем, воем, криками после уличного происшествия, виновницей которого стала поскользнувшаяся на льду и упавшая лошадь. Голос улицы изменился: от привычной монотонности не осталось и следа.

– Лошадь упала!

– Упала лошадь!

Многие смеются над упавшим, поскользнувшимся, оступившимся. Причем чем сильнее ушибся упавший, тем смешнее. Это низкий смех, на котором основаны комедии положений. Попробуйте представить себя на месте упавшего – вам будет не до смеха, но в том-то и дело, что упал не ты, ты избежал этой неприятности и смеешься над неудачником. И только герой произведения не смеялся, а вглядывался в глаза лошадиные, наполненные слезами. Эти вполне осмысленные, полные боли и унижения глаза лошади, заставили человека обратиться к ней, как к человеку, попытаться успокоить, приободрить.

Деточка,

Все мы немножко лошади,

Каждый из нас по-своему лошадь.

Герой стихотворения смог поставить себя на место этой упавшей лошади, посочувствовать ей и осудить смеющихся. Слово сочувствия сделало чудо: оно придало сил лошади, которая что-то сказала по-своему, рванулась и смогла встать на ноги. Рыжая лошадь вновь ощутила себя на какое-то время жеребенком, ребенком, услышавшим доброе слово, ощутившим радость жизни, желание действовать, делать добро. Не только досадное происшествие, но и давно надоевший быт позабылись: «и стоило жить, // и работать стоило».

Текст стихотворения «Хорошее отношение к лошадям»

Били копыта.

Пели будто:

Ветром опита,

Льдом обута,

улица скользила.

Лошадь на круп

грохнулась,

за зевакой зевака,

штаны пришедшие Кузнецким клёшить,

сгрудились,

смех зазвенел и зазвякал:

— Лошадь упала! –

— Упала лошадь! –

Смеялся Кузнецкий.

глаза лошадиные…

Улица опрокинулась,

течет по-своему…

Подошел и вижу –

за каплищей каплища

по морде катится,

прячется в шерсти…

И какая-то общая

звериная тоска

плеща вылилась из меня

и расплылась в шелесте.

«Лошадь, не надо.

Лошадь, слушайте –

чего вы думаете, что вы их плоше?

все мы немножко лошади,

каждый из нас по-своему лошадь».

Может быть,

— старая —

и не нуждалась в няньке,

может быть, и мысль ей моя казалась

рванулась,

встала на ноги,

Хвостом помахивала.

Рыжий ребенок.

Пришла веселая,

стала в стойло.

И все ей казалось –

она жеребенок,

и стоило жить,

и работать стоило.

Стихотворение В. Маяковского “Хорошее отношение к лошадям” сюжетно восходит к страницам русской классики и фольклору. У Некрасова, Достоевского, Салтыкова-Щедрина лошадь часто символизирует безропотного, покорного труженика, беспомощного и угнетенного, вызывающего жалость и сострадание.

Любопытно, какую творческую задачу решает в этом случае Маяковский, что для него образ несчастной лошади? Маяковский – художник, чьи общественные и эстетические взгляды были весьма революционны, — всем своим творчеством провозглашал идею новой жизни, новых отношений между людьми. Стихотворение “Хорошее отношение к лошадям” новизной художественного содержания и формы утверждает ту же мысль.

Композиционно стихотворение состоит из 3 частей, симметрично расположенных: первая (“упала лошадь”) и третья (“лошадь… пошла”) обрамляют центральную (“глаза лошадиные”). Связывает части как сюжет (то, что происходит с лошадью), так и лирическое “я”. Сначала противопоставляется отношение к происходящему лирического героя и толпы:

Смеялся Кузнецкий.

Затем крупным планом даны глаза лошади и слезы в них “за каплищей каплища” — момент очеловечивания, подготавливающий кульминацию переживания лирического героя:

Все мы немного лошади,

Каждый из нас по-своему лошадь.

Образную систему, в рамках которой развернут лирический конфликт, представляют три стороны: лошадь, улица, лирический герой.

Фигура лошади у Маяковского весьма своеобразна: она лишена признаков жертвы социального конфликта. Нет ни седока, ни поклажи, которые могли бы олицетворять тяготы, угнетение. Да и момент падения не обусловлен усталостью или насилием (“льдом обута, улица скользила…”). Звуковая сторона стиха подчеркивает враждебность улицы. Аллитерация:

не столько звукоподражательная (этого Маяковский не любил), сколько содержательна и в сочетании со словами “круп”, “грохнулась”, “сгрудились” на звуковом уровне дает «приращение» смысла. Улица у раннего Маяковского – часто метафора старого мира, обывательского сознания, агрессивной толпы.

Толпа озвереет… (“Нате!”)

Толпа навалилась, огромная, злая. (“Вот так я сделался собакой.”)

В нашем случае это еще и толпа праздная, разодетая:

…за зевакой зевака,

Штаны пришедшие Кузнецким клешить…

Не случайно и улица – Кузнецкий, за которым тянется шлейф определенных ассоциаций еще со времен Грибоедова (“оттуда моды к нам…”). Бесцеремонность толпы подчеркнута выбором глаголов: “смех зазвенел и зазвякал”. Звуки “з”, “зв”, настойчиво повторяющиеся, усиливают смысл слова “зевака”; то же подчеркивает и рифма: “зевака”– “зазвякал”.

Противопоставление “голоса” лирического героя “вою” толпы и сближение его с объектом всеобщего внимания осуществляется лексически, синтаксически, фонетически, интонационно, а также с помощью рифм. Параллелизм глагольных конструкций (“подошел и вижу”), рифмы (“один я”-“лошадиные”, “в вой ему”-“по-своему”, зрительный (глаза) и звуковой образы (“за каплищей каплища…катится”,“плеща”) – средства усиления впечатления от самой картины, сгущения эмоций лирического героя.

«Общая звериная тоска» — метафора сложного психологического состояния лирического героя, его душевной усталости, безысходности. Сквозными становятся звуки «ш — щ», восходящие к слову «общая». Ласково-снисходительное обращение «деточка» адресовано «нуждающемуся в няньке», то есть тому, кто свое душевное состояние ассоциирует с мягкой и по-своему глубокой сентенцией Маяковского: «… все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь». Центральный образ стихотворения обогащается новыми смысловыми оттенками, приобретает психологическую глубину.

Если прав Роман Якобсон, считавший, что поэзия Маяковского
есть “поэзия выделенных слов”, то такими словами в завершающем стихотворение фрагменте следует считать, по-видимому, “стоило жить”. Каламбурная рифма (“пошла”-“пошла”), настойчивое усиление звуком и рифмой смысла (“рв анулась”, “рж анула”, “р ыж ий р ебенок”-“ж ер ебенок”), повторение этимологически близких слов (“встала”, “стала”, “стойло”), омографическая близость (“стойло”-“стоило”) придают оптимистический, жизнеутверждающий характер финалу стихотворения.

Хорошее отношение к лошадям (1918)

Стихотворение написано в период Гражданской войны. Это было время разрухи и голода, революци­онного террора и насилия. Произведение Владимира Маяковского - призыв к милосердию и восстанов­лению человеческих отношений. Упавшая лошадь заставляет вспомнить забитую клячу из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», сим­волизирующую положение «униженных и оскорб­лённых ».

Начало стихотворения можно назвать камертоном, который настраивает восприятие читателя: «Гриб. / Грабь. / Гроб. / Груб». Подчёркнутая аллитерация этих строчек вызывает ассоциации со смертью, гра­бежами, жестокостью и грубостью. В то же время это звукопись, изображающая цокот лошадиных подков. События, описанные в стихотворении, можно пересказать в нескольких словах. В Москве, возле Кузнецкого моста (это название улицы), поэт увидел лошадь, которая упала на скользкой мостовой. У собравшихся зевак происшествие вызвало злорад­ный смех, и лишь поэт посочувствовал несчастному животному. От ласкового слова лошадь нашла в себе силы подняться и идти дальше.

В стихотворении можно чётко выделить вступле­ние, основную часть и заключение.

В самом начале использована необычная метафора, которая изображает место происшествия - улицу:

Ветром опита, льдом обута, улица скользила.

«Ветром опита» - это улица, напоенная сырым, холодным воздухом; «льдом обута» - означает, что лёд покрыл улицу, как бы обул её, поэтому она стала скользкой. Использована ещё и метонимия: на самом деле не «улица скользила», а поскальзы­вались прохожие.

Следует отметить также, что улица в раннем твор­честве Маяковского часто была метафорой старого мира, обывательского сознания, агрессивной толпы (например, в стихотворении «Нате!»).

В рассматриваемом произведении поэт изображает уличную толпу ещё и праздной, и разодетой: «штаны пришедшие Кузнецким клёшить».

Клёшитъ - неологизм Маяковского от слова «клёш». Клёш (то есть модные в то время широкие брюки) служит средством социальной характери­стики толпы.

Поэт изображает сытых обывателей, ищущих развлечений. Просторечное слово сгрудились озна­чает: собрались в кучу, как стадо. Страдания жи­вотного вызывают у них лишь смех, их выкрики подобны вою.

Поэт удручён увиденным. Его взволнованность передана паузами: «Подошёл / и вижу / глаза ло­шадиные…». Тоска переполняет душу лирического героя.

Противопоставление поэта толпе не случай­ное - Маяковский рассказывает не только о про­исшествии на Кузнецком мосту, но и о себе тоже, о своей «звериной тоске» и об умении преодолевать её. Плачущая лошадь - своеобразный двойник автора. Измученный поэт знает, что нужно найти в себе силы продолжать жить. Поэтому он обращается к лошади как к товарищу по несчастью:

Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь.

Основную нагрузку в стихотворении несут на себе глаголы действия. Весь сюжет можно описать с помощью цепочки глаголов: грохнулась - сгруди­лись - подошёл - рванулась - пошла - пришла - стала (в стойло).

Оптимистичны завершающие строки стихотво­рения:

И всё ей казалось - она жеребёнок, и стоило жить, и работать стоило.

Через нехитрый сюжет Маяковский раскрывает одну из важнейших тем поэзии - тему одиночества.

Но поэт делает это по-своему - в системе эстетики футуризма, нарушавшей все привычные законы стихосложения.

Стихи, с помощью графики разбитые на инто­национные отрезки, получают свободную непри­нуждённость.

Автор использует самые разные виды рифм: усе­чённые неточные (плоше - лошадь; зевака - за­звякал); неравносложные (в шерсти - в шелесте; стойло - стоило); составные (в вой ему - по-своему; один я - лошадиные; в няньке - на ноги). Есть омонимическая рифма: пошла (краткое прилагатель­ное) - пошла (глагол). Есть и звуковая перекличка внутри строки (голос свой не вмешивал в вой). Эти рифмы как бы оттеняют два мира - мир поэта и мир равнодушной, чёрствой толпы.