Как всякий большой художник, Маяковский пришел в поэзию с заявкой на новое. Причем заявка была уж очень демонстративной, даже дерзкой. Известно, что поначалу поэт утверждал себя в группе. Футуристы (среди которых и был Маяковский) стремились быть ближе к живому разговорному слову, а потом с каким-то упоением занимались поиском слова ощутимого. Маяковский был самым понятным из футуристов. Однако стихи поэта, непохожие на привычные классические, не всегда легко поддаются объяснению. Может быть, эта сложность как раз и будит интерес к стихам Маяковского. Таким же оригинальным, ни на кого не похожим лирикам остается поэт и тогда когда, пишет незабываемые строки о любви. Попробуем понять, что таит в себе художественный мир известного стихотворения В. Маяковского «Письмо Татьяне Яковлевой».
Стихотворение написано в 1928 году, то есть перед нами творение поздней лирики Маяковского. Жанр письма и вместе с тем монологическая форма речи, обращенной к конкретному лицу, сообщают поэтическому тексту особую доверительность. С адресатом послания, Татьяной Яковлевой, В. Маяковский познакомился в Париже осенью 1928 года. Любовь, зародившаяся между ними, как известно, была взаимной. Причем любовь поэта, как и вообще все у Маяковского, захватила его всего, это была поистине «громада любовь». Однако, как считал Маяковский, счастье в любви невозможно без обновления человеческих отношений вообще. А потому вряд ли двое могли обрести счастье тогда, когда «ста мильонам было плохо». Не случайно на протяжении всего «Письма» мы не раз увидим, как личное будет сливаться с общественным. Уже в первых строчках стихотворения можно заметить это довольно необычное слияние. И даже ревность в этом свете приобретает возвышенный характер:
Я не сам,
а я
ревную
за Советскую Россию.
Кстати, обращенное к теме любви, стихотворение Маяковского абсолютно лишено традиционного противопоставления обыденного и возвышенного. Это объясняется тем, что для поэта разговор о любви не что иное, как разговор о жизни. А потому поэтический текст насыщен приметами окружающей автора действительности. Вообще стихотворение в целом заряжено неиссякаемой жизненной энергией. Этому во многом способствует композиционная, образная и ритмическая необычность стихотворного послания.
Особую выразительность лирическому монологу придают постоянные спутницы поэтической речи Маяковского – метафоры. Например, о наступившей тишине вечернего города поэт скажет так: «… стих людей дремучий бар …», любимую он будет приглашать на «перекресток» своих «больших» и «неуклюжих» рук. А говоря о своей ревности, лирический герой создает целую метафорическую картину:
… не гроза,
а это
просто
ревность
двигает горами.
Стремясь быть убедительным, автор «Письма» старается поддерживать разговорную интонацию, при этом он сам заявляет, что будет «долго», будет «просто» «разговаривать стихами». Эта простота, обыденность поэтической речи достигается и намеренным снижением лексики, и прямым обращением к адресату: «дай … рассказать»; «ты не думай …»; «Не хочешь? Оставайся и зимуй …»
Конечно, нельзя не сказать о ритмической организации стиха, что поэт считал самым главным в поэтическом тексте. Оригинальный, сразу узнаваемый ритм создает известная «лесенка» Маяковского. Она позволяет поэту не только интонационно выделять наиболее значимые в смысловом отношении слова и сочетания, но и в целом придает речи эмоциональность, заряжает ее энергией. Отказывается поэт и от точной рифмы, хотя при этом добивается значительной звуковой близости:
дай
про этот
валенный вечер
рассказать
по-человечьи.
Художественный мир стихотворения отличается пространственной и временной всеохватностью. Лирический герой «перемещается» из Советской России в Париж и обратно; его взгляд то возвращается в прошлое, то останавливается на настоящем, то устремляется далекое будущее. Причем счастье влюбленных возможно именно там, в будущем:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму
одну
или вдвоем с Парижем.
Едва ли не в каждой строчке стихотворения, говорящей о любви поэта, мы чувствуем его «сплошное сердце». Причем порой автору послания приходится намеренно приглушать голос своего чувства, и тогда в его речи начинает звучать ирония:
… вы и нам
в Москве нужны,
не хватает
длинноногих.
Вообще, следует сказать, что поэту всего несколькими штрихами удается создать зрительно воспринимаемый образ героини, возможный отказ которой разделить чувство лирического героя будет воспринят им как «оскорбление». И здесь опять личное сливается с общественным:
… и это
оскорбление
на общий счет накинем.
Таким образом, сомнение автора «Письма» в том, что его чувство взаимно, а также его уверенность в невозможности обретения счастья в недалеком будущем придают поэтическому посланию особый драматизм. Это «когда-нибудь» почему-то звучит не так убедительно, как безусловно, хотелось бы поэту.
Стихотворение В.В. Маяковского автобиографично, как почти вся лирика поэта. встретил в Париже очень красивую молодую женщину — Татьяну Яковлеву, влюбился в нее и предложил ей уехать вместе с ним обратно в Советский Союз. Они переписывались, и одно письмо Маяковский написал в стихах.
Даже если не знать эти факты биографии поэта, прочитав стихотворение, можно сразу почувствовать, что оно отличается от лирики поэта в целом. В нем нет поражающих воображение гипербол, грохочущих метафор, фантастики. Сам поэт обещает в «Письме…»: «… буду долго, / буду просто / разговаривать стихами я». «Письмо…» обращено главным образом к Татьяне Яковлевой, поэт стремится быть понятым любимой, готов «… про этот важный вечер / рассказать по-человечьи». Это стихотворение поражает своим искренним, доверительным тоном, оно похоже на исповедь лирического героя.
В «Письме…» Маяковскому удается с помощью всего лишь нескольких строчек создать образ Татьяны Яковлевой, описать как ее внешность, так и ее внутренний мир. Любимая поэта «длинноногая», но, что еще важнее, она ему «ростом вровень». Маяковский чувствует, что это — залог понимания между ними, имея в виду рост не только физический, но и духовный, не случайно он просит Татьяну Яковлеву встать с ним «рядом, с бровью брови», перед разговором, имеющим для него большое значение. Она не «любая самочка», изукрашенная шелками, которая не может разжечь пламя страсти в сердце поэта. Татьяне Яковлевой через многое пришлось пройти, прежде чем она поселилась в Париже. Поэт взывает к ней, к ее памяти: «Не тебе, в снега и в тиф / шедшей этими ногами, / здесь на ласки выдать их / в ужины с нефтяниками».
Все стихотворение кажется разделенным на две части: в нем изображаются и противопоставляются друг другу два мира, оба очень важные для поэта. Это Париж и Советский Союз. Эти два мира огромны и втягивают в свою орбиту героев стихотворения, их мысли и чувства.
Париж описывается как город любви, роскоши и наслаждений, неприемлемых для поэта («Я не люблю парижскую любовь»). Заселенный город кажется вымершим уже в «пять часов», однако в нем есть и «самочки» в шелках, и «ужины с нефтяниками». Все по-другому в Советской России: «… на плечах заплаты, / их чахотка лижет вздохом», потому что «ста мильонам было плохо».
В стихотворении «Письмо Татьяне Яковлевой» в голосе лирического героя органично сливаются личное и гражданское. Интимное лирическое «я» в начале стихотворения переходит в общественное «мы» там, где поэт начинает говорить о Родине: «Я не сам, а я ревную / за Советскую Россию». Тема ревности, которая проходит через все стихотворение, тесно связана с его «гражданским» планом. «Письмо Татьяне Яковлевой» критики даже предлагали переименовать в «Письмо о сущности ревности». Самому лирическому герою Маяковского свойственна не ревность, а «радость неиссыхаемая», любовь как главный закон жизни, мироздания.
«Личную» ревность поэт изображает вселенским катаклизмом: «В черном небе молний поступь, / гром ругней в небесной драме, — / не гроза, а это просто / ревность двигает горами». Так Маяковский передает свое внутреннее состояние, титаническую силу страсти, кипящей в его груди. Однако поэт стыдится личной ревности, называет ее чувством «отпрысков дворянских», считает страсть корью, опасной болезнью. Он просит любимую не верить «глупых слов… сырью».
Слова, продиктованные любовью, глупы, потому что идут из сердца, выражают личные чувства, но они приобретают другое значение, повышаются в статусе, как только поэт начинает говорить не за себя лично, а за «Советскую Россию». Оказывается, потребность в красоте ощущает не только лирический герой, но и его Родина: «… вы и нам в Москве нужны, / не хватает длинноногих». Поэту обидно, что Татьяна Яковлева остается в Париже, в то время как в Москве «спортом выпрямишь не многих». Он признается, что после многих лет войн, болезней и лишений в Советской России начинают ценить истинную красоту, становятся «нежны».
В «Письме…» Маяковский размышляет о сущности любви. Любовь он не только противопоставляет ревности, но и выделяет два вида любви. Первую, «парижскую» любовь, «собак озверевшей страсти», он отвергает, не верит в ее искренность. Вместе с ней он отвергает и «личную» любовь, чувства «для себя»: «Ревность, жены, слезы… ну их!» Другой вид любви, в которой воедино сливаются любовь к женщине и любовь к Родине, он признает единственно верным. Кажется, выбор так очевиден, что Татьяне Яковлевой даже не надо думать, «щурясь просто / из-под выпрямленных дуг».
Однако поэт и его любимая принадлежат двум разным мирам: она — всецело миру Парижа, с которым в стихотворении связаны образы любви, ночного неба, европейского пространства (лирический герой слышит «свисточный спор / поездов до Барселоны»), Он же всем сердцем принадлежит своей молодой республике. С Советской Россией связаны тема ревности, тягот и лишений, заснеженного пространства, по которому когда-то шла «этими ногами» и Татьяна Яковлева. Даже оскорбления поэт разделяет со своей Родиной, нижет их «на общий счет». Он с обидой в голосе позволяет любимой «оставаться и зимовать» в Париже, так дают передышку осажденному неприятелю. Тема военных действий, «взятия Парижа», которая мелькает в конце стихотворения, заставляет вспомнить Наполеона и громкую победу российских войск над французами в Отечественной войне 1812 года. Лирический герой словно надеется на то, что парижская зима ослабит неприступную красавицу, как когда-то русская зима ослабила армию Наполеона, и заставит Татьяну Яковлеву поменять свое решение.
Сам же лирический герой перед лицом любви похож на большого ребенка, в нем парадоксально сочетается сила и трогательная беззащитность, вызов и стремление защитить любимую, окружить ее «большими и неуклюжими» руками. Поэт сравнивает объятие не с кольцом, как обычно, а с перекрестком. С одной стороны, перекресток ассоциируется с открытостью, незащищенностью — поэт не стремится уберечь от посторонних взглядов свою любовь, наоборот, совмещает личное с общественным. С другой стороны, на перекрестке соединяются два пути. Возможно, поэт надеется, что «личное», любовные объятья помогут соединить два мира — Париж и Москву, у которых пока нет других точек пересечения. Но пока этого не произошло по воле любимой, поэт бросает вызов — не столько ей, сколько самому движению жизни, истории, разделившему их, разбросавшему по разным странам и городам: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму — / одну или вдвоем с Парижем».
В стихотворении «Письмо Татьяне Яковлевой» происходит слияние двух планов лирического героя — интимного, сокровенного и общественного, гражданского: «В поцелуе рук ли, губ ли, / в дрожи тела близких мне / красный цвет моих республик / тоже должен пламенеть». Искренен ли поэт, желая красоты и любви не для себя одного, а для всей Советской России? В этом стихотворении любовь предстает у него сродни долгу. Маяковский пишет не только о своем долге — вернуть красавицу Татьяну Яковлеву на родину, но и напоминает ей о ее долге — вернуться туда, где снега и болезни, чтобы и Россия обрела частичку красоты, а с ней надежду на возрождение.
В «Письме…» парадоксально сочетаются чувства и долг, душевные бури и гражданская позиция. В этом выражается весь Маяковский. Любовь для поэта была объединяющим началом: ему хотелось верить, что приход революции положит конец всем конфликтам; ради любви к идее коммунизма Маяковский готов был, как он потом напишет в поэме «Во весь голос», «наступить на горло собственной песне» и выполнять «социальный заказ».
Хотя в конце жизни поэт разочаруется в своих прежних идеалах и стремлениях, «Письмо Татьяне Яковлевой» передает самую суть мировоззрения поэта: в любви все едино, она представляет собой смысл бытия и главную его идею, которая, по словам Данте, «движет солнца и светила».
Сочинение
В наши дни, когда нравственные, моральные проблемы обретают все большее значение и остроту, нам важно полнее и зорче «разглядеть » Маяковского как величайшего лирика. Он здесь - первопроходец мировой поэзии ХХ века. Первопроходец не только в лирике политической, социально-обнаженной, гражданской, а и в стихах о революции, ее героях…
Отвергая еще в дооктябрьский период «чирикающих» буржуазных поэтов, которые «рифмами пиликая, из любвей и соловьев» выкипячивают «какое-то варево», Маяковский, в лучших традициях русской и мировой лирической поэзии, выступает как страстный певец и защитник подлинной любви, возвышающей и окрыляющей человека:
И чувствую -
для меня мало.
Кто-то из меня вырывается упрямо.
Кто говорит?
Ваш сын прекрасно болен!
У него пожар сердца.
Маяковский в шутку говорил о том, что хорошо бы найти страстям человеческим разумное применение - хотя бы заставить вращать турбины, - чтоб не пропадали зря заряды энергии. Шутка оказалась вещей, по крайней мере, для одной из страстей - любви. Спасением для поэта оказалось творчество и вдохновение, таящиеся в подземных глубинах этой страсти.
не рай да кущи,
гудит про то,
что опять
в работу пущен
выстывший мотор.
Знаменитые строки о творческой силе любви («Любить - это с простынь, бессонницей рваных, срываться, ревнуя к Копернику… ») были воистину огромным художественным открытием Маяковского. В них вольно и широко раскрывался его талант, торжествуя свою победу над «хаосом» и «косностью». Как бы освобожденный от силы, унижавшей его, поэт весь раскрылся навстречу новой, помирившей сердце и ум эмоции. Характерно в этом отношении и стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой». Удивительно необычно начало стихотворного послания, обращенного к любимой женщине. Вместе с тем оно характерно для Маяковского, для которого все неотделимо от революции как в стихах, так и в жизни, в судьбе Родины и судьбе каждого из ее сограждан:
В поцелуе рук ли,
в дрожи тела
близких мне
моих республик
пламенеть.
Адресат письма - действительно близкий для поэта человек:
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
Но все не так просто. Отвергая умом ревность - «чувства отпрысков дворянских», - поэт ревнует свою любимую к Парижу: «…не гроза, а это просто ревность двигает горами». Понимая, что ревность может оскорбить любимую женщину, он стремится успокоить ее, а вместе с тем сказать, что она для него значит, как дорога и близка:
Страсти корь сойдет коростой,
но радость
неиссыхаемая,
буду долго,
буду просто
разговаривать стихами я.
И вдруг новый поворот глубоко личной темы. Как бы возвращаясь к началу стихотворного послания, поэт взволнованно говорит:
Я не сам,
за Советскую Россию.
Опять же на первый взгляд такое утверждение может показаться, мягко говоря, несколько странным и неожиданным. Ведь речь идет о глубоко личном, интимнейшем чувстве, о любви и ревности к женщине из России, оказавшейся в силу обстоятельств далеко от Родины - в Париже. Но поэт мечтает, чтобы любимая была с ним вместе именно в Советской России…
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Молчит любимая. Она пока остается в Париже. Поэт один возвращается на родину. Но сердцу не прикажешь. Вновь и вновь он с волнением вспоминает все, что было в Париже. Он по-прежнему любит эту женщину. Он верит, что в конце концов его любовь победит:
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и этоv оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
когда-нибудь возьму -
или вдвоем с Парижем.
Открыть человека будущего - это значит открыть и самого себя, открыть, почувствовать реально это будущее в своей душе и сердце. Так родились одни из лучших в нашей поэзии стихи о любви Владимира Маяковского.
Вечная тема лирики - любовь - проходит через все творчество Владимира Маяковского, начиная с ранних стихов и кончая последним незавершенным стихотворением «Неоконченное». Относясь к любви как к величайшему благу, способному вдохновить на дела, на труд, Маяковский писал: «Любовь - это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все прочее. Любовь - это сердце всего. Если, оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает,-оно не может не проявиться во всем». Для Маяковского характерна широта лирического восприятия мира. Личное и общественное сливалось в его поэзии. И любовь - интимнейшее человеческое переживание - в стихах поэта всегда связана с социальными чувствами поэта-гражданина (поэмы «Люблю», «Про это», стихотворения «Письмо Татьяне Яковлевой», «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви»).
Жизнь Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием - вся в его стихах. Произведения поэта рассказывают нам о его любви, о том, когда и какой она была. В ранних стихах Маяковского упоминание о любви встречается дважды: в цикле лирических стихов 1913 года «Я» и лирическом стихотворении «Любовь» О любви в них говорится вне связи с личными переживаниями поэта. Но уже в поэме «Облако в штанах» поэт рассказывает о своей безответной любви к Марии, в которую он влюбился в 1914 году в Одессе. Он так охарактеризовал свои чувства:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Пути Марии и Владимира Маяковского разошлись. Но прошло не более года, и сердце его снова разрывают муки любви. Любовь к Лиле Брик принесла ему много страданий. Его чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник», написанной осенью 1915 года. Спустя несколько лет, уже в советское время, Маяковский пишет одну за другой поэмы «Люблю» (1922) и «Про это» (1923). В тяжелом отчаянии, размышляя о жизни и смерти, он говорит о первостепенном "для него значении любви: «Страшно - не любить, ужас - не сметь» -и сожалеет, что радости жизни не коснулись его. Но вот в начале 1929 года в журнале «Молодая гвардия» появляется «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви». Из этого стихотворения видно, что в жизни поэта появилась новая любовь, что «опять в работу пущен сердца выстывших! мотор». Это была Татьяна Яковлева, с которой Маяковский встретился в Париже осенью 1928 года.
О встрече Маяковского с Татьяной Яковлевой так вспоминали ее друзья - художник В.И. Шухаев и его жена В.Ф. Щухаева: «...Это была замечательная пара. Маяковский очень красивый, большой. Таня тоже красавица - высокая, стройная, под стать ему. Маяковский производил впечатление тихого влюбленного. Она восхищалась и явно любовалась им, гордилась его талантом». В двадцатых годах, так как у Татьяны было плохое здоровье, ее дядя, художник А.Е. Яковлев, живший в Париже, взял племянницу к себе. Когда Маяковский вернулся в Москву, Татьяна очень по нему скучала. Она писала матери: «Он всколыхнул во мне тоску по России... Он такой колоссальный и физически, и морально, что после него буквально пустыня. Это первый человек, оставивший в моей душе след... Его чувства ко мне настолько сильны, что нельзя их не отражать хотя бы в малой мере». Посвященные Татьяне Яковлевой стихотворения «Письмо товарищу Кострову...» и «Письмо Татьяне Яковлевой» проникнуты счастливым ощущением большой, настоящей любви.
Стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» было написано в ноябре 1928 года. Любовь Маяковского никогда не была только личным переживанием. Она вдохновляла его на борьбу и творчество, воплощалась в поэтические шедевры, проникнутые пафосом революции. Здесь об этом сказано так:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть
Гордость и ласка звучат в строках, обращенных к любимой:
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
О ревности как о проявлении глубокой любви Маяковский пишет с легкой иронией:
Ревность,
жены,
слезы...
ну их!
Сам он обещает не обижать любимую ревностью:
...я взнуздаю
я смирю
чувства
отпрысков дворянских.
Свою любовь Маяковский не представляет вдали от родины, поэтому настойчиво зовет Татьяну Яковлеву в Москву:
Мы теперь
к таким нежны -
спортом
выпрямишь не многих, -
вы и нагл
в Москве нужны,
не хватает
длинноногих.
Конец стихотворения звучит как призыв откликнуться на его любовь:
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
Я не люблю
парижскую любовь:
любую самочку
шелками разукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
сказав —
тубо —
собакам
озверевшей страсти.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
Пять часов,
и с этих пор
стих
людей
дремучий бор,
вымер
город заселенный,
слышу лишь
свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
молний поступь,
гром
ругней
в небесной драме,-
не гроза,
а это
просто
ревность двигает горами.
Глупых слов
не верь сырью,
не пугайся
этой тряски,-
я взнуздаю,
я смирю
чувства
отпрысков дворянских.
Страсти корь
сойдет коростой,
но радость
неиссыхаемая,
буду долго,
буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
жены,
слезы…
ну их!-
вспухнут вехи,
впору Вию.
Я не сам,
а я
ревную
за Советскую Россию.
Видел
на плечах заплаты,
их
чахотка
лижет вздохом.
Что же,
мы не виноваты —
ста мильонам
было плохо.
Мы
теперь
к таким нежны —
спортом
выпрямишь не многих,-
вы и нам
в Москве нужны,
не хватает
длинноногих.
Не тебе,
в снега
и в тиф
шедшей
этими ногами,
здесь
на ласки
выдать их
в ужины
с нефтяниками.
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму —
одну
или вдвоем с Парижем.
Анализ стихотворения «Письмо Татьяне Яковлевой» Маяковского
В жизни В. Маяковского было мало женщин, которых он по-настоящему любил. Практически всю жизнь он и посвятил этой любви несколько стихотворений. Однако в 1928 г. поэт побывал в Париже, где познакомился с русской эмигранткой, известной актрисой Т. Яковлевой. Чувство было взаимным, но влюбленные не сходились по политическим убеждениям. Маяковский не представлял себе жизнь за границей, а Яковлева наотрез отказывалась возвращаться в Советскую Россию. По поводу этого разногласия поэт написал любимой женщине стихотворное послание, которое было опубликовано в СССР лишь в 1956 г.
К концу жизни Маяковский замечал все больше недостатков в коммунистическом строе. Но это не мешало ему надеяться на лучшее и оставаться патриотом своей страны. При этом он продолжал испытывать ненависть к буржуазным странам, которую нисколько не скрывал. Поэтому отказ Яковлевой он воспринимал не столько в личном, сколько в социальном плане. В присущей ему грубоватой манере поэт заявляет, что легко сможет укротить свою мужскую страсть по отношению к утонченным французским «самочкам». К Яковлевой он относился совершенно по иному. Актриса эмигрировала в 1925 г., поэтому, по мнению Маяковского, до сих пор оставалась в душе русской женщиной. Яковлева уважала Маяковского не только как мужчину, но и как поэта, что давало ему право заявлять: «ты одна мне ростом вровень».
Поэта действительно оскорбляло, что женщина, пережившая ужасы гражданской войны, променяла свою страну на «ужины с нефтяниками». Личные мотивы полностью отходят на второй план во фразе «…я ревную за Советскую Россию». Маяковский прекрасно понимал, что после всех потрясений страна навсегда потеряла многих лучших своих представителей, как убитыми, так и эмигрировавшими. Восполнить эти потери будет непросто: «нам в Москве не хватает длинноногих».
Нежность вообще не свойственна любовной лирике Маяковского, поэтому в финале произведения звучит уже откровенная угроза. Решительный отказ Яковлевой поэт считает серьезным оскорблением, которое он приравнивает к общей ненависти западного мира к коммунизму («на общий счет нанижем»). Ответом на это будет не просто месть одного обманутого мужчины, а победа Советской России над всем буржуазным строем («тебя… возьму… вдвоем с Парижем»).
